Опубликован: 19.09.2016 | Доступ: свободный | Студентов: 1533 / 378 | Длительность: 45:03:00
Специальности: Руководитель, Юрист
Лекция 8:

Правовое положение юридических лиц в международном частном праве

< Лекция 7 || Лекция 8: 123 || Лекция 9 >

8.1. Основы правового положения юридических лиц: "национальность" и "личный статут"

Характерной чертой в правовом регулировании отношений в рассматриваемой области, равно как и в некоторых других институтах международного частного права, выступает разделение всех лиц, действующих на данной территории, на отечественных (национальных) и иностранных. Поэтому при оценке правового положения юридического лица в конкретном государстве служит критерий, по которому лицо в вышеуказанном смысле относят к какой-либо категории - к "своим", т.е. принадлежащим к данной стране, или "чужим" - т.е. другому государству. Важным фактором для уточнения гражданско-правового статуса иностранных юридических лиц в международном частном праве является то обстоятельство, что на них воздействуют по крайней мере две регулирующие системы - система национального права государства, считающегося для данного юридического лица "своим", и государства, на территории которого оно действует или предполагает действовать (территориальный закон).

Кроме того, определив принадлежность конкретного юридического лица к тому или иному государству, необходимо рассмотреть материальное содержание правовых норм, которые регулируют правовой статус: право-, дееспособность, ее объем, возникновение и условия ее прекращения, ограничения прав и обязанностей юридических лиц в гражданско-правовом отношении в соответствующей стране и т.д.

Представления личного закона, использовавшиеся в отношении физических лиц, в свое время были перенесены и на юридическую фикцию - юридических лиц, вследствие чего к ним по аналогии продолжали применяться понятия "национальность" и "оседлость". Категория "национальность" применительно к юридическим лицам является условной, неточной, поскольку она не может иметь исходного содержания - т.е. особой правовой связи лица с государством, выражаемой в институте гражданства, - но используемой в определенной мере лишь в целях удобства, краткости, обиходного употребления, и в юридическом отношении не может рассматриваться как надлежащая для целей обращения к ней при характеристике юридических лиц. Тем не менее обращение к ней в связи с юридическими лицами не вызывает возражений, если стоит задача отграничения, как было подчеркнуто ранее, отечественных правосубъектных образований от таковых иностранных.

Например, Правилами иностранных капиталовложений 1985 г. Новой Зеландии предусмотрено, что иностранное юридическое лицо, т.е. компания, не зарегистрированная в Новой Зеландии, должно получить разрешение на инвестицию Комиссии по иностранным инвестициям в отношении определенных видов деятельности или действий (приобретения имущества новозеландской компании стоимостью свыше 10 млн новозел. долл., приобретения новозеландской компании стоимостью свыше 10 млн новозел. долл., инвестиций в создание нового бизнеса, превышающего 10 млн новозел. долл. и пр.), в отличие от отечественных юридических лиц, которым подобных разрешений не требуется. Другой пример. В ОАЭ на основании Закона о компаниях № 8 1984 г. (с изменениями и дополнениями, внесенными Законом № 13 1988 г.) 51% акций компании, создаваемой на территории ОАЭ, может владеть только физическое или юридическое лицо отечественного правопорядка. Следовательно, задача установления, идет ли в данном конкретном случае речь о местном или иностранном субъекте права, выступает как наиглавнейшая.

Наиболее красноречивой иллюстрацией указанной необходимости определения в каждом конкретном случае, о каком лице идет речь, - об отечественном или иностранном, следовательно, и о практической целесообразности постановки вопроса о "национальности" юридических лиц - является Указание ЦБ РФ от 12 февраля 1999 г. № 500-У, в котором устанавливается обязанность осуществления валютного контроля со стороны уполномоченных банков за правомерностью совершения их клиентами валютных операций. Так, в соответствии с данным актом требуется предоставление информации в ЦБ РФ во всех случаях, когда в договоре или контракте, по которому произведен перевод за границу валютных средств, в пользу нерезидентов, зарегистрированных в государствах и на территориях, где расположены офшорные зоны, перечень которых указан в приложении к документу. [Абдуллин А.И. Становление и развитие науки международного частного права в России: проблема понимания природы международного частного права в трудах российских правоведов XIX века // Журнал международного частного права. 1996. № 3 (13)] Таким образом, анализируемый аспект, связанный с "национальностью" юридических лиц, активно проявляется на практике.

Кроме того, соответствующим двусторонним международным договором может быть установлено, что юридическим лицам, принадлежащим к договаривающимся государствам, на основе взаимности предоставляется национальный режим (либо режим наибольшего благоприятствования) для целей осуществления деятельности на территории другого договаривающегося государства. В этом случае также крайне необходимо разграничить, во-первых, своих, т.е. национальных, юридических лиц, во-вторых, иностранных, т.е. принадлежащих к договаривающемуся государству, и, в-третьих, таковых "чужих" - принадлежащих к недоговаривающимся государствам.

Очень часто в международной жизни вопросы отыскания закона, которому подчиняется и в соответствии с которым было создано то или иное юридическое лицо, возникают в связи с налогообложением, являющимся важной составляющей его общего правового положения в зарубежной стране. Так, если договором об устранении двойного налогообложения, действующего между РФ и Бельгией, установлено, что от налогообложения на территории одного договаривающегося государства освобождаются доходы, полученные юридическими лицами от соответствующих видов деятельности, осуществляемой на территории другого договаривающегося государства, то необходимо как минимум подтвердить, является ли данное образование, претендующее, скажем, на освобождение от налога на прибыль в России, бельгийским юридическим лицом, и таким образом выявить, распространяются ли на него положения международного договора.

В том же, что касается понятий, правомерно и юридически точно употребляемых применительно к иностранным юридическим лицам, то к ним прежде всего следует отнести категорию "личного статута" юридического лица. Легально в собственном качестве категория личного статута юридического лица закреплена в особой статье модельного гражданского кодекса, разработанного в рамках стран СНГ, - "Закон юридического лица", а также в разд. VI "Международное частное право" ГК РФ и аналогичных разделах кодексов стран Содружества, основанных на модели (Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана и др.). В частности, ст. 1202 ГК РФ впервые в отечественной практике международного частного права ввела рассматриваемое понятие lex societatis - "личный закон юридического лица" в нормативный оборот, указав, что "личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо" (п. 1).

8.2. Основные доктрины определения личного статута

Нормы национального права различных государств не совпадают по своему содержанию в определении того, какое лицо является "принадлежащим" к данному государству, вследствие чего их законодательство, практика (прежде всего судебная) и доктрина по-разному решает задачу отыскания правопорядка, в рамках которого данное юридическое лицо будет квалифицироваться "своим", т.е. национальным. Однако, несмотря на это, в мире были выработаны несколько признаков, руководствуясь которыми законодатель или судья квалифицировали соответствующее образование в качестве правосубъектного лица собственного или иностранного правопорядка. К их числу относятся критерии учреждения, или регистрации (инкорпорации), местопребывания головных органов (административного центра, центра управления) юридического лица, а также центра эксплуатации (основной производственной, коммерческой и т.п. деятельности). Кроме того, в некоторых ситуациях, особенно при рассмотрении конкретного дела судом, когда соответствующее юридическое лицо обладает несколькими признаками одновременно и ни один из них не квалифицируется решающим, может быть применен критерий "контроля".

Следует сказать, что поскольку данные критерии однозначно разрабатывались доктриной, принято различать и соответствующие теории, в основу которых положен тот или иной признак: теорию "инкорпорации", теорию "оседлости" - местонахождения административного центра, "центра эксплуатации".

Теория инкорпорации. В современном международном частном праве основными критериями, которые закрепляются в законодательстве и (или) судебной практике различных государств, выступают категории инкорпорации и местонахождения юридического лица. Принято считать, что первый признак для определения личного статута иностранного юридического лица свойствен странам, принадлежащим к англосаксонской системе права: США (кроме штата Луизиана), Великобритания, государства, входящие в Британское Содружество Наций, т.е. бывшие английские колонии - Индия, Нигерия, Пакистан, Цейлон, Непал, Кения, Кипр, Зимбабве, Уганда, Танзания и т.д., доминионы - Австралия, Новая Зеландия, Южно-Африканская Республика, Канада (кроме провинции Квебек и др.), Сингапур, Филиппины, Западное Самоа, Багамские, Виргинские, Нормандские острова и т.д. Действительно, это так. Вместе с тем ныне и государства так называемой континентальной системы права в своем законодательстве и судебной практике активно используют рассматриваемый признак. Достаточно сказать, что Россия, Беларусь, Бразилия, Венесуэла, Казахстан, Китай, Чехия, Словакия, Нидерланды и др. отсылку к закону места инкорпорации (учреждения, регистрации) закрепляют как необходимый коллизионный принцип для определения личного статута. Только в последние десятилетия он получил распространение (в том числе и благодаря перечисленным в последней группе странам) в качестве легально зафиксированного в нормативном материале соответствующих государств.

Основное содержание теории и самого критерия инкорпорации (учреждения) сводится к тому, что компания (применительно к США - корпорация), принадлежит правопорядку страны, в которой она учреждена в соответствии с ее законодательством (правом). Иными словами, компания, образованная по английскому закону и существующая на основании его предписаний, будет признаваться английской компанией в тех государствах, правопорядок которых в этой области строится на принципах инкорпорации. Имеются варианты этой теории.

Так, скандинавские страны придерживаются того, что компания подчиняется закону той страны, в которой сделана первая запись о ее регистрации (была занесена в реестр). В большинстве случаев это будет совпадать с государством, согласно закону которого компания была создана, поскольку обязательность первой записи в реестр связывается с получением статуса правосубъектного образования.

Имеются примеры законодательных актов, которые устанавливают целые "цепочки" норм, в силу которых на последовательной основе возможно определение личного закона юридического лица. В частности, в венгерском Законе о международном частном праве 1979 г. устанавливается иерархия коллизионных правил для целей отыскания правопорядка, являющегося личным статутом иностранного юридического лица. "Личным законом юридического лица является закон государства, на территории которого юридическое лицо было зарегистрировано. Если юридическое лицо было зарегистрировано согласно законодательству нескольких государств или если согласно закону, действующему по местонахождению его административного центра, указанному в уставе, регистрации не требуется, то его личным законом является закон, применяемый по местонахождению, указанному в уставе. Если юридическое лицо согласно уставу не имеет местонахождения или имеет несколько местонахождений и оно не было зарегистрировано по закону ни одного из государств, то его личным законом является закон государства, на территории которого находится место осуществления центральной администрации" (§ 18).

Теория оседлости. Согласно этой теории, называемой иногда теорией эффективного местопребывания, личным статутом юридического лица (компании, корпорации, правосубъектного товарищества) является закон той страны, в которой находится его центр управления (совет директоров, правление, иные исполнительные или распорядительные органы).

Существует мнение, что для применения теории оседлости не имеет значения, где осуществляется деловая активность такого юридического лица. К числу государств, придерживающихся данного критерия, относятся Австрия, Франция, Испания, Бельгия, Люксембург, ФРГ большинство других стран Европейского союза, а также Украина, Грузия, Швейцария, Польша и т.д. Анализируемый признак, как правило, закрепляется в уставе, поэтому считается, что, руководствуясь им, легко установить принадлежность данного юридического лица к соответствующему правопорядку. Однако то же самое можно сказать и о критерии инкорпорации, так как внесение в реестр компаний, корпораций или юридических лиц в иной правовой форме сопровождается выдачей свидетельства (сертификата) о регистрации с указанием в нем того, что рассматриваемое образование создано в соответствии с законами данного государства.

Критерий местонахождения общества, компании, товарищества или корпорации имеет значение и для стран, придерживающихся в своей законодательной и судебной практике теории инкорпорации. В частности, Закон № 218 "Реформа итальянской системы международного частного права" от 31 мая 1995 г. в принципе закрепляет критерий инкорпорации: "Общества, товарищества, ассоциации, фонды, а также любые другие правовые образования, как открытые, так и закрытые... регулируются правом страны, на территории которой был завершен процесс их учреждения" (п. 1 ст. 25). Однако далее следует положение, устраняющее для определенного рода случаев действие приведенного правила, что, безусловно, превращает Италию в страну, разделяющую наряду с прочими и критерий оседлости: "...в случае, когда орган управления таких обществ находится в Италии или когда их основная деятельность осуществляется на территории Италии, применению подлежит итальянское право".

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 "при государственной регистрации юридических лиц следует исходить из того, что местом нахождения юридического лица является место нахождения его органов". Материальные нормы Российской Федерации, относящиеся, к примеру, к обществам с ограниченной ответственностью, оперируют сочетанием нескольких имеющихся в этом отношении признаков: "Место нахождения общества определяется местом его государственной регистрации. Учредительными документами общества может быть установлено, что местом нахождения общества является место постоянного нахождения его органов управления или основное место деятельности" (п. 2 ст. 4 Закона об обществах с ограниченной ответственностью от 8 февраля 1998 г.).

Теория центра эксплуатации. Еще одним критерием отыскания личного статута юридического лица выступает признак осуществления основной деятельности, который соответственно использован в "теории эксплуатации". Ее смысл достаточно прост: юридическое лицо в качестве личного закона имеет статут той страны, где оно ведет производственную (в широком смысле слова) деятельность. Этот критерий весьма свойствен практике развивающихся стран для целей объявления "своими" всех образований, которые ведут свои деловые операции на территории данного государства. Это имеет определенные корни как политического, юридического, так и экономического характера. Дело в том, что именно развивающиеся страны заинтересованы в привлечении иностранного капитала для развития национального хозяйства и, следовательно, облечении его в соответствующие отечественные организационно-правовые формы. С другой стороны, поскольку за счет повышенной нормы прибыли функционирование в пределах их юрисдикции является достаточно выгодным и для иностранных контрагентов, их приток оказывается весьма существенным. В том же, что касается обеспечения контроля со стороны национальных органов государства пребывания за подобными юридическими лицами, то "привязку" их к отечественному правопорядку развивающееся государство может осуществить наиболее простым образом - с помощью именно критерия "центра эксплуатации". В результате указанного специальные акты по корпоративному праву многих стран, традиционно именуемых развивающимися, используют в своем законодательстве именно этот принцип. Так, Закон о компаниях 1956 г. Индии (в ред. Закона об изменениях и дополнениях в Закон о компаниях 1988 г.) в особом разделе, посвященном иностранным компаниям, особо оговаривает, что компания, учрежденная в соответствии с законами иностранного государства, может зарегистрироваться в Республике Индия как "иностранная компания, имеющая местом осуществления бизнеса Индию" (ст. 591-601).

Рассматриваемый признак может выражаться с помощью разнообразных формулировок. Так, в Инструкции ГНС РФ № 39 от 11 октября 1995 г. (в ред. от 29 декабря 1997 г.) для целей определения места реализации работ (услуг) устанавливается, что таковым является "место экономической деятельности покупателя услуг, если покупатель этих услуг имеет место нахождения в одном государстве, а продавец - в другом".

Обзор теорий и подходов, закрепленных в праве различных государств в области решения вопроса о личном статуте юридического лица, при том, что имеются самостоятельные критерии, определяющие соответствующий выбор, позволяет, однако, констатировать, что в современном мире ни один из них не применяется изолированно от других. Для иллюстрации целесообразно провести сопоставление некоторых законоположений ряда стран.

Анализируя российское законодательство в той или иной сфере, так или иначе связанной с функционированием юридических лиц, - налоговым, валютным и т.д., можно заметить, что при общем закреплении в праве РФ критерия инкорпорации (ст. 1202 ГК РФ) в нем присутствует как определяющий также и признак "оседлости" - местонахождения.

В законах РФ об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью место нахождения общества определяется местом его государственной регистрации, если в уставе общества в соответствии с федеральными законами не предусмотрено иное. В то же время п. 2 ст. 4 Закона об обществах с ограниченной ответственностью допускает, что место нахождения общества может быть установлено в учредительных документах как место постоянного нахождения его органов управления или основное место его деятельности.

Определение места нахождения общества имеет значение для решения ряда правовых вопросов, возникающих в его деятельности, в частности для определения места исполнения обязательства, когда оно не указано в договоре или в правовом акте (ст. 316 ГК), установления компетентного учреждения для рассмотрения споров с участием общества и др.

Пример РФ не является единственным. Очень многие страны, которые приемлют принцип инкорпорации, требуют, чтобы местопребывание корпорации (компании), закрепленное в уставе, находилось в пределах территории того государства, чьим законодательством регулируется ее создание. Так, Торговый кодекс Японии, считающейся страной, исповедующей теорию "инкорпорации", недвусмысленно закрепляет: "Юридическим адресом товарищества считается местонахождение его головной конторы" (ст. 54). "Товарищество считается учрежденным с момента регистрации по месту нахождения его головной конторы" (ст. 57).

В этой связи в науке и практике международного частного права, относящимся к иностранным юридическим лицам, возникает проблема различного толкования понятия "местопребывание". В общем плане различают формальную - "статутарную", т.е. указанную в уставе, - и реальную - "эффективную" - оседлость. Различия между двумя категориями в принципе не имеют значения, если местонахождение юридического лица по уставу (местонахождение зарегистрированного офиса) и фактическое пребывание его органов управления существуют в одной и той же стране. Везде, кроме этой страны, такая компания будет рассматриваться как юридическое лицо, существующее в рамках иностранного правопорядка.

В двусторонних отношениях признание иностранных юридических лиц осуществляется, как правило, в торговых договорах, договорах о мореплавании и поселении, договорах о правовой помощи или о взаимном поощрении иностранных капиталовложений, об устранении двойного налогообложения. Есть незначительное количество и многосторонних договоров. В 1956 г. была заключена Гаагская конвенция о признании правосубъектности иностранных компаний, объединений и учреждений, но она не вступила в силу. Конвенция в рамках Совета Европы о признании негосударственных организаций, заключенная 24 апреля 1986 г., вступила в силу с 1 января 1991 г. Она применяется к объединениям, обществам и иным частным учреждениям, которые образованы в соответствии (наряду с прочими требованиями) с условием об отсутствии цели извлечения прибыли в рамках деятельности, имеющей международный характер (ст. 1). Гаагская конвенция 1956 г. не основывается ни на одной из двух главных рассмотренных теорий. Она сконструирована таким образом, чтобы любое государство, присоединившееся к ней, могло применить собственную закрепленную в его национальном законодательстве или практике концепцию, будь то теория инкорпорации или эффективной оседлости. Нормы о признании, содержащиеся в ней, имеют более узкий смысл, поскольку установлены с целью достижения согласия государств в отношении признания гражданской и гражданско-процессуальной правоспособности (точнее, способности выступать в суде) юридических лиц. Конвенция 1986 г. строится на принципе инкорпорации.

Теория контроля. Начало использования этой теории связывается в истории и науке международного частного права с периодами Первой и Второй мировых войн. Дело в том, что во время вооруженных конфликтов проблема иностранных юридических лиц принимает новые очертания, а именно приобретает характер так называемых "враждебных иностранцев". Воюющие государства закономерно заинтересованы в том, чтобы любые контакты с последними, прежде всего экономические, были сведены к нулю. Формальные же признаки определения фактической и эффективной связи данного юридического лица с тем или иным правопорядком оказываются недостаточными. В связи с данным вопросом в циркуляре французского министерства юстиции от 24 февраля 1916 г. указывалось, что когда речь идет о вражеском характере юридического лица, нельзя довольствоваться исследованием "правовых форм, принимаемых компаниями: ни местонахождение административного центра, ни другие признаки, определяющие в гражданском праве национальность юридического лица, недостаточны, так как речь идет о том, чтобы ...выявить действительный характер деятельности общества". Вражеским, говорилось в документе, надо признать юридическое лицо, если его управление или его капитал в целом или большей части находится в руках неприятельских граждан, ибо в этом случае за фикцией гражданского права скрываются действующие физические лица. [Абдуллин А.И. Становление и развитие науки международного частного права в России: проблема понимания природы международного частного права в трудах российских правоведов XIX века // Журнал международного частного права. 1996. № 3 (13)]

В отечественной литературе по международному частному праву в качестве необходимого прецедента, давшего толчок в применению и развитию "теории контроля", указывается на дело Daimler Co. v. Continental Tyre & Rubber Co., рассматриваемое английским судом в 1915 г. Суд при разбирательстве дела стал выяснять, кто является действительными участниками данного юридического лица, к какому гражданству они принадлежат и кто стоит во главе управления им. В ходе этого выявилось, что из 25 тысяч акций, составляющих акционерный капитал компании "Даймлер", только одна принадлежала британскому подданному, а остальные находились в собственности германских держателей. Несмотря на то что компания была инкорпорирована в Англии, зарегистрирована согласно английским законам, суд признал на основании выясненных обстоятельств данное юридическое лицо "вражеским", т.е. принадлежащим Германии.

Впоследствии в ходе Второй мировой войны в соответствии с британским актом 1939 г. о сделках с вражескими лицами к враждебным иностранцам вновь были отнесены юридические лица, контролируемые вражескими физическими лицами либо организованные или зарегистрированные по законам государства, состоящего с Англией в войне. [Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981. Т. 1]

Другими примерами обращения к указанной доктрине выступают законы Швеции от 30 мая 1916 г. и от 18 июня 1925 г., использующих терминологию "контроля" в целях препятствования приобретению земли и рудников компаниями, которые хотя и были созданы в Швеции, но фактически контролировались иностранцами. Согласно же канадскому Закону о налогообложении доходов (Tax Revenue Accrued Act) компания, действующая за рубежом, для целей налогообложения считается канадской, если 10% ее акций контролируется канадскими резидентами.

В сегодняшней практике подобного рода критерий, как представляется, применяется не только в процессе ведения каких-либо военных действий, но и в совершенно мирное время на основании решений международной организации, скажем, при введении Советом Безопасности ООН санкций в целях обеспечения мира и безопасности. Например, во исполнение резолюций Совета Безопасности специальными распоряжениями Президента РФ ограничивались торговые и другие гражданско-правовые отношения российских хозяйствующих субъектов с предприятиями Боснии, Герцеговины, Югославии, Ирака и др. [Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2] Кроме того, законодательства некоторых государств исходят из названного критерия и в общем плане для достижения определенных целей, скажем, при налогообложении.

Поскольку нормы национального права различных государств, касающиеся требований о правосубъектности и право-, дееспособности юридических лиц не совпадают, в международном обороте нередко создаются ситуации, когда одно и то же образование в одних странах рассматривается как правосубъектное, а других - неправосубъектное, одни государства считают данную компанию как принадлежащую одному государству, а другие - к другому. В результате одно и то же юридическое лицо в некоторых случаях внешне может казаться обладающим двойной "национальностью", при иных же условиях - не имеющей "национальности" вообще. Так, включенное в торговый реестр Люксембурга общество, имеющее местопребыванием 5 из 7 членов его Совета директоров Кипр (там же они проводят заседания) и считающееся люксембургским юридическим лицом, с точки зрения законодательства Франции могло бы рассматриваться как кипрское юридическое лицо. Компания, созданная в соответствии с законами Британских Виргинских островов, но перенесшая на основании норм Ордонанса о компаниях международного бизнеса 1984 г. свой зарегистрированный офис в другую юрисдикцию (например, Панаму), будет рассматриваться и в Панаме, и во Франции, и в Швейцарии в качестве юридического лица панамского права, в Испании же, Португалии, Японии, Вьетнаме, России, Великобритании, большинстве штатов США и др. - как юридическое лицо Британских Виргинских островов.

Однако здесь должно последовать уточнение. Ранее сделанная оговорка о внешнем впечатлении не случайна. В действительности компания, обладающая сертификатом инкорпорации, выданным, скажем, Регистратором компаний Республики Кипр, но имеющая местопребыванием головного офиса Грецию, для того чтобы считаться греческим юридическим лицом, должна быть включена в торговый реестр соответствующей административной единицы Греции. Только в этом случае можно говорить о "двойной" национальности. Вместе с тем это объективно будет означать и наличие двух юридических лиц (хотя бы и состоящих, возможно, из одних и тех же участников, управляющих, с одинаковым уставным капиталом, сферой и видами деятельности и т.д.) - кипрского и греческого. Фактическое же присутствие в каком-либо государстве, разделяющем критерий "оседлости" юридического лица, без внесения в торговый реестр страны само по себе в правовом отношении мало что определяет. В силу этого если конкретное общество, имеющее местом пребывания административных органов г. Цуг в Швейцарии, не осуществило необходимых формальных процедур по внесению себя в Торговый реестр г. Цуга, то и считаться швейцарским юридическим лицом оно не может. Следовательно, речь идет не об отсутствии "родства" с Швейцарией и швейцарским правопорядком, а о правосубъектности вообще.

Категория личного статута чрезвычайно важна для юридического лица, поскольку, как было подчеркнуто, именно он отвечает на главный вопрос: является ли данное лицо юридическим, т.е. обладает ли волей, относительно независимой от воли лиц, объединяющихся в нем, иными словами, самостоятельным субъектом права? Таким образом, каждое иностранное юридическое лицо подчиняется иностранному (своему) правопорядку в вопросах возникновения, существования, деятельности и ликвидации, а также возможных способов и форм преобразования. Тем же правопорядком регулируется и объем правоспособности юридического лица, устанавливаются ее пределы. Личный закон юридического лица, кроме того, указывает на формы и порядок выступления юридического лица во внутреннем и внешнем хозяйственном обороте. Содержание личного статута дает ответы на вопрос, вправе или не вправе рассматриваемое юридическое лицо в своей деятельности выходить за рамки отечественной юрисдикции и каковы условия, формы и специальные требования, предъявляемые к такому выходу. Следовательно, решение проблем личных прав в отношениях данного юридического лица с третьими лицами находится всецело в сфере действия личного статута.

При ликвидации юридического лица, действующего за границей и имеющего на территории иностранного государства имущество, в том числе и недвижимое, личный закон, а не закон места нахождения вещи, как это обычно бывает в международном частном праве, будет решать судьбу последнего. В отдельных случаях обязательственных отношений, т.е. когда личность стороны в определенного рода обязательствах приобретает особое значение (например, при выдаче гарантии или поручительства, имеющих акцессорный характер), содержание прав и обязанностей сторон в таком отношении будет также подчиняться личному закону юридического лица, являющегося подобной стороной, а не закону, избранному сторонами для регулирования взаимоотношений в рамках основного обязательства, или закона, применимого к существу отношения в силу коллизионной нормы.

Высказанные соображения подкрепляются конкретным нормативным материалом соответствующих государств. Так, в части третьей ГК РФ даны исчерпывающие ответы на вопрос о том, что входит в сферу действия lex societatis. На основе личного закона юридического лица определяются, в частности: 1) статус организации в качестве юридического лица; 2) организационно-правовая форма юридического лица; 3) требования к наименованию юридического лица; 4) вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства; 5) содержание правоспособности юридического лица; 6) порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей; 7) внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками; 8) способность юридического лица отвечать по своим обязательствам (п. 2 ст. 1202). Важно отметить, что данный список не является полным, поэтому правопорядком страны, выступающим в качестве личного статута юридического лица, могут охватываться и некоторые иные аспекты существования и деятельности юридического лица.

В общей форме контуры пределов применения lex societatis очерчивают венгерский Закон о международном частном праве 1979 г. (п. 1 ст. 18) и Закон Венесуэлы о международном частном праве 1998 г. (ст. 20), а также Кодекс международного частного права Туниса 1998 г. (ст. 43). Весьма детально характеризует ответ на поставленный вопрос Закон "Реформа итальянской системы международного частного права" 1995 г.: "Право, применимое к правовым образованиям, определяет, в частности: a) правовую природу правового образования; b) наименование правового образования; c) вопросы учреждения, реорганизации и прекращения правового образования; d) правоспособность правового образования; е) порядок создания и функционирования, а также полномочия органов правового образования; f) вопросы представительства правового образования; g) порядок приобретения и утраты членства в правовом образовании или статуса партнера, а также права и обязанности, связанные с членством в правовом образовании и статусом партнера; h) последствия несоблюдения законодательства либо учредительных документов правового образования" (п. 2 ст. 25).

< Лекция 7 || Лекция 8: 123 || Лекция 9 >
Кристина Петунова
Кристина Петунова

завершила курс международное частное право, экстерном экзамен все просшла. а сертификаты скриншоты забыла сделать. как мне эти сертификаты опять найти на русском и на английском языке. 

Ольга Нагорняк
Ольга Нагорняк

дорый день!

я записалась на курс мчп, возможно ли пройти часть обучение до 18.12? а потом возобновить поле 19.01?