Опубликован: 19.09.2016 | Доступ: свободный | Студентов: 1533 / 378 | Длительность: 45:03:00
Специальности: Руководитель, Юрист
Лекция 2:

История российской науки международного частного права

< Лекция 1 || Лекция 2: 123 || Лекция 3 >

2.2. Проблемы международного частного права в трудах российских ученых-эмигрантов (1918-1939 гг.)

Российские ученые, рассеянные по всему миру, находясь в изгнании, продолжили свои научные исследования. Монографических исследований по международному частному праву выполнено не было, однако проблемы международного частного права рассматривались в статьях, публикуемых в многочисленных изданиях русского зарубежья.

Так, вопросы истории международного частного права были подняты в интереснейшей статье выдающегося российского археолога и историка Михаила Ивановича Ростовцева (1870, Житомир - 1952, Нью-Хэйвен, США) "Международные отношения и международное право в Древнем мире", помещенной в 1921 г. в четвертом номере издававшегося в Париже внепартийного журнала "Современные записки" (с. 128-159). В ней он писал, что "древнейшими формами международных отношений были отношения гостеприимства между отдельными лицами, принадлежащими к разным государствам, - база будущего частного международного права". Продолжая далее свои рассуждения, он утверждал, что уже к VI в. до н.э. в Греции пышно расцвело такое явление, как международное частное право. "Самые широкие межгосударственные деловые отношения поощрялись большинством греческих городов... были организованы особые суды, разбиравшие дела неграждан с гражданами. Они руководствовались не столько действующим правом данного города, сколько специальными соглашениями, существовавшими на этот предмет между отдельными городами, т.е. коммерческими трактатами".

Интересными представляются идеи М.И. Ростовцева о процессах, происходивших в древности и сходных с тем, что сейчас именуется гармонизацией права. Общепризнанным является факт, писал он, что "в области гражданских отношений эллинистический мир от стадии сепаратных законодательств начал переходить к нормам права, в принципе одинаковым во всех частях эллинистического мира. Если принять во внимание тот факт, что в эпоху эллинизма взаимный обмен продуктами стал действительно мировым, что в крупных торговых центрах встречались и сожительствовали граждане и подданные почти всех более значительных государств, что переселение людей из одних центров в другие для развития более интенсивной деятельности (вспомним еврейское рассеяние) сделалось обычным явлением, то ясным станет необходимость создания общего международного частного права". [Абдуллин А.И. Становление и развитие науки международного частного права в России: проблема понимания природы международного частного права в трудах российских правоведов XIX века // Журнал международного частного права. 1996. № 3 (13)]

Изучением международного частного права занимались профессора юридического факультета в Харбине (Китай). Это уникальное русское учебное заведение, просуществовавшее 18 лет - с 1920 по 1937 г., имело свой печатный орган "Известия юридического факультета". Всего их вышло 12 весьма объемных томов. Исключительно вопросам международного частного права посвящены статьи Михаила Эммануиловича Гильчера (1874, Одесса - ?) "Национальность акционерных обществ. Из практики" (Т. 3. С. 27-33) и Георгия Константиновича Гинса (1887, Модлин, Польша - 1971, Редвуд-Сити, США) "Сделка "CIF" (Т. 9. С. 198-205). Вопросов международного частного права касался в своих работах виднейший цивилист русского зарубежья Валентин Александрович Рязановский (1884, Костромская губ. - 1968, Сан-Франциско, США). В помещенной в четвертом томе "Известий" работе "Новое китайское гражданское право" он осветил правовое положение иностранных юридических лиц в Китае. Ранее он же во Владивостоке опубликовал в 1921 г. книгу "Правовое положение русских в занятых Японией местностях Сахалинской области" (58 с.).

Некоторых вопросов международного частного права коснулся Михаил Яковлевич Пергамент (1866, Одесса - 1932, Ленинград) в своей статье "О юридической природе так называемого дипломатического квартала в Пекине". Работа была опубликована в двух номерах издаваемого в Харбине с 1923 по 1934 г. журнала "Вестник Маньчжурии" за 1926 г. (№ 6. С. 4-18; № 7. С. 3-14). В ней М.Я. Пергамент указал, что дипломатический квартал в Пекине не обладает качествами верховной власти, суверенитета и государственной территории. "Отсюда, - писал он, - юридическое положение международного частного права... "форма сделки определяется местом ее совершения" полностью применимо и к дипломатическому кварталу... Пусть юридическая сделка совершена в дипломатическом квартале, - далее рассуждал он, - по существу, пусть сделка будет германская. Где тут... с точки германского закона, форма для данной сделки?" И отвечал, что речь будет идти "только о той форме, которая предписывается законами Китая".

М.Я. Пергамент также поднимал и рассматривал некоторые вопросы международного частного права в статьях, помещенных в "Вестнике Маньчжурии": "Новейший обмен мнений об экстерриториальности в Китае" (1925. № 8-10) и "Из вопросов о подсудности в Китае" (1925. № 3-4). Последняя вышла в Харбине в 1925 г. отдельной брошюрой.

Изложение французского законодательства касательно определения национальности акционерных обществ, французской доктрины и практики дано в вышеупомянутой статье М.Э. Гильчера. В ней, в частности, автор писал: "От определения национальности общества зависит применение тех или иных законов и правил к учреждению и основанию обществ, к их функционированию и ликвидации: принятие решений о подчинении обществ, действующих в данной стране, законам об иностранцах". Он, опираясь на труды в основном французских и советских авторов (И.С. Перетерский, А.Н. Макаров), изложил имевшиеся в то время доктрины национальности юридических лиц в международном частном праве - инкорпорации (место учреждения юридического лица), домицилия (место расположения главного органа), центра эксплуатационной деятельности, мало изменившиеся в XX столетии и перекочевавшие во все современные учебники по международному частному праву.

М.Э. Гильчер подчеркивал, что "большинство довоенных писателей остановилось на критерии места нахождения правления, как на центре, где сосредотачивается жизнь общества, откуда идут директивы, идеи, направление дел, где собираются органы акционерной компании, правление, общие собрания, ревизоры и где помещаются главные службы предприятия: бухгалтерия, корреспонденция, консультанты и т.п. ...Однако, как часто бывает, категорическое решение вопроса содержит в себе зародыш сомнения. Что если место нахождения правления фиктивно, указано с целью обмана, введения в заблуждение, например указано в одной стране, а между тем общество состоит из граждан другой страны, где фактически имеют пребывание и собираются члены правления?". Таким образом, по мнению автора, теория места нахождения должна корректироваться такими характеристиками, как национальность членов правления, происхождение капиталов, место главной эксплуатации предприятия и т.д.

Статья М.Э. Гильчера носила для своего времени практическую направленность. Анализ судебной практики в Китае, теоретическое обобщение примеров из французских источников давали достаточно четкие ориентиры для судей, сталкивающихся в судах с подобного рода случаями. Содержащиеся в статье примеры интересны и полезны для современной учебно-педагогической деятельности и не потеряли своей значимости для судебной практики.

К числу других работ М.Э. Гильчера, касающихся вопросов международного частного права, можно отнести "Очерки китайского акционерного права" (Известия юридического факультета. 1925. Т. 1. С. 11-22) и "Вопросы о применении советских законов в китайских судах" (Вестник Маньчжурии. 1925. № 8-10. С. 12-15).

Статья Г.К. Гинса [Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981. Т. 1] писалась скорее всего на злобу дня и, по всей вероятности, была толчком к разработке им в тесном сотрудничестве с харбинским промышленником Л.Г. Цыкманом руководства для коммерсантов "Предприниматель", изданного в Харбине в 1940 г. Названная статья вошла в перечень наиболее значительных его работ. [Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2] В ней, в частности, автор указывал, что в морской торговле применяется ряд своеобразных терминов, хорошо известных коммерсантам, ведущим импортную и экспортную торговлю.

"Большинство сделок, - продолжал он, - точно определяют распределение обязанностей между продавцом и покупателем. Твердо установленная практика устраняет возможность споров. Иначе обстоит дело с разновидностью торговой купли-продажи, обозначаемой обычно "CIF" или "CАF". Г.К. Гинс замечал, что название "CIF" происходит от начальных букв английских слов "cost" - стоимость, "inshuarance" - страховка и "fracht" - фрахт. Начальные буквы тех же слов по-французски - cout (стоимость), assurance (страхование), fret (фрахт) составляют "СAF".

Отметив, что "научное исследование сделки принадлежит самому последнему времени" и что "крупнейшие курсы торгового права обходят эту сделку молчанием или ограничиваются разъяснением ее обозначения", Г.К. Гинс предложил читателям свое определение сделки "CIF": "Сделка эта, - писал он, - представляет собой продажу отправляемых морским путем грузов с перенесением на покупателя риска со времени погрузки на корабль и передачи ему права распоряжения грузом посредством вручения коносамента, фактур и полиса, т.е. документов, дающих право на получение в порту назначения груза или его эквивалента (страхового вознаграждения)".

В статье также достаточно обстоятельно и предельно просто изложены вопросы момента перехода права собственности, индивидуализации объекта страховки, важнейшие обязанности продавца и др. Обращает на себя внимание тот факт, что за пять лет до принятия ИНКОТЕРМС Г.К. Гинс предвосхитил значение конкретизации международных торговых терминов и в меру своих сил внес вклад в их детализацию. Статья была практически значима для русских предпринимателей, осуществлявших внешнеторговые операции в Китае.

Международным частным правом занимались и преподаватели другого уникального учебного заведения российской эмиграции - Русского юридического факультета в Праге (1922-1933). Так, в 1924 г. появилась книга Михаила Артуровича Циммермана (1887, Кутаиси - 1935, Брно, Чехословакия) "Международное право. Часть II. Материальное право". Специального раздела о международном частном праве эта книга не содержала. Положения международного частного права были органически вплетены в соответствующие разделы книги. Например, в гл. I "Учение о субъектах международного права" имелся отдельный параграф "Начало подсудности иностранным судам"; вопросы о правах иностранцев на литературную и промышленную собственность, а также об их процессуальных правах рассматривались в гл. VI "Положение индивида в международном праве". Большое внимание уделил М.А. Циммерман также правовому положению политической эмиграции.

Проблем международного частного права в той или иной мере касался другой преподаватель Русского юридического факультета в Праге - Георгий Давидович Гурвич (1894, Новороссийск - 1965, Париж). Любопытна теоретическая конструкция всей правовой системы, созданной им. По мнению Г.Д. Гурвича, она представляет собой пирамиду, в основании которой лежат отрасли права конкретных государств, а на вершине располагается международное частное право, которое, в свою очередь, венчает международное публичное право. "Международное право, - писал он, - самая общая, всеохватывающая часть права, по отношению к которой все остальные области права расположены в нисходящем порядке ...Если совершить разрез вдоль сложной сети правоотношений, которая охватывает жизнь каждого из нас, то нетрудно будет убедиться, что международное право необходимо должно составлять последний этап, высшую сферу всех наших правоотношений. Мы наталкиваемся в этом разрезе прежде всего на частное право, наиболее близкое каждому из нас, право, регулирующее отношения с точки зрения отдельных разобщенных между собою индивидуальных центров, между которыми оно устанавливает внешние отношения на началах равноправия и координации (курсив наш. - Г.С.). Затем переходим в более охватывающий круг публичного... права, регулирующего отношения, исходя из централизующих начал и устанавливающего отношения подчинения и властвования, субординации; при этом частное право опирается на публичное, как на завершающий его этап, ибо только при помощи публичного порядка частное право обретает способность санкционировать свои веления; так, например, обязательность частноправового договора получает свою санкцию в деятельности судов, функционирующих на основах публичного права и располагающих государственным аппаратом принуждения. Но и публичное право, как право, связанное с осуществлением государством своих функций, непосредственно выводит с логической неизбежностью за свои пределы в еще более широкую и охватывающую область - именно права международного". [Алексидзе Л.А. Некоторые вопросы теории международного права. Императивные нормы JUS COGENS. Тбилиси, 1982]

В противоположность большинству юристов, относящих коллизионное право (внутреннее и международное) к международному частному праву, Г.Д. Гурвич внутренние коллизионные нормы к международному частному праву не относил. "Когда, например, одно государство продает другому государству корабль или какое-либо другое имущество, то эта частноправовая сделка не имеет никакого отношения к международному праву, ибо подчиняется действию гражданского права (какого из двух государств, решается на основании внутригосударственного же коллизионного права, которому часто ошибочно присваивается имя частного международного права". [Ануфриева Л.П. Действительность документов, применяемых за границей // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2000. № 9]

Вопросам унификации международного частного права уделил внимание профессор И.А. Базанов. Изданная им в 1932 г. статья, являвшаяся его докладом на съезде ученых в 1930 г., всецело посвящена анализу проекта обязательственного права, составленного франко-итальянской комиссией. [Ануфриева Л.П. Международное частное право. В 3 т. М., 2001. Т. 3] Главными деятелями в работе над проектом со стороны Франции были профессора Калитина, Колэн и Рипер, а со стороны Италии - профессора Альфредо Асколи и Роперто Руджерио. Составленный этими учеными проект, по мнению И.А. Базанова, - одно из тех крупных событий в области правовой жизни нашего времени, которое заслуживает серьезного внимания и наводит на многие размышления. [Ануфриева Л.П. Международное частное право. Особенная часть. М.: БЕК, 2000. Т. 2]

"Потребность правового общения разных народов, - писал автор, - является... требованием времени, ввиду того, что оборот разного рода ценностей давно уже выходит из рамок отдельных и становится общим всем им. Достаточно отметить развитие частного международного права в наши дни, чтобы составить себе убеждение в этом факте. Немало труда полагается на многотомные издания прав торгового, вексельного и морского всех стран света в целях ознакомления с этими отдельными законодательствами в интересах того же мирового оборота. Унификация частного права в этом отношении составила бы решительный шаг к успеху".

В своей небольшой по объему статье (12 страниц) автор, сославшись на то, что "явление унификации права разных народов... не представляет собою чего-либо нового", и добросовестно изложив историю вопроса, выразил сомнение в возможности достижения "в пределах доступного нашему пониманию периода времени" единого частного права Европы. "Априори, - делал он свой вывод, - можно утверждать, что более успеха в деле унификации сулили бы современным народам торговое, вексельное и морское право, которые по своей природе содержат общенародный элемент права и по своему назначению служат общенародному обороту". [Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1999]

Свой доклад на съезде автор заключал четырьмя тезисами, в которых: 1) унификацию частного права "в порядке планомерной деятельности государств" он признавал новым явлением в жизни народов; 2) унификацию частного права он считал более предпочтительной в тех отделах права, которые "не связаны тесно с индивидуальными свойствами народных правовоззрений, а представляют собой обрисовку технического аппарата для широкого оборота ценностей, - как то право торговое, вексельное, морское; 3) полная унификация права, применяемого в жизни, "предполагает государствам их объединение"; 4) осуществление последних, как оно ни трудно, "по существу легче, чем унификация гражданского права в целом".

Таким образом, И.А. Базанов рассматривал унификацию международного частного права заманчивой, но несбыточной мечтой. Его же прогнозы, сделанные в 1930 г. относительно желательности и перспективности унификации некоторых отделов права, оправдались. Так, уже в том же 1930 г. под эгидой Лиги Наций в Женеве были приняты три "вексельные" конвенции: "О единообразном законе о переводном и простом векселе", "О разрешении некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях" и "О гербовом сборе в отношении простых и переводных векселей". Эта работа была продолжена в Женеве в 1931 г., когда были подписаны аналогичные вексельным чековые конвенции. Эти конвенции ввели в действие Единообразный закон о чеках, который представляет собой унификацию материально-правовых норм. Наконец, заметим, что в 1936 г. были унифицированы термины международной купли-продажи товаров (ИНКОТЕРМС).

Из других работ касательно рассматриваемой проблематики можно выделить статью Александра Александровича Пиленко (1873-?) "Монополия внешней торговли". Она была помещена в сборнике "Право советской России" (вып. 1), опубликованном в Праге в 1925 г. (с. 274-283).

Российские юристы-эмигранты занимались и практическими проблемами международного частного права. К судебным делам, в которых встречались трудные для иностранного суда вопросы, связанные с применением советского права, привлекались русские юристы как эксперты для дачи письменных заключений по вопросам, подлежащим обсуждению суда.

Эмигранты излагали положения советского права с университетских кафедр. К примеру, в Институте иностранного и хозяйственного права при Берлинском университете в 1925/1926 учебном году читался Л.М. Зайцевым курс "Основы публично-правового и хозяйственного строя советской России в связи с международным правовым оборотом".

В университете в Сорбонне читал лекции Михаил Иванович Догель (1865-1936, Париж): в 1925 г. "Развитие науки международного права в русской литературе", в 1926 г. "Частное международное право в связи с русским гражданским правом". В этом же году читал лекции Н. Ефремов "Посредничество и арбитраж в международном праве". В другом учебном заведении Парижа - франко-русском институте Борис Сергеевич Миркин-Гецевич (1892-1955) читал курс лекций под названием "История международно-правовых отношений России в XIX и XX столетиях", а А.А. Пиленко - "Советское международное право".

Была сделана попытка увязать теорию права, в том числе международного частного права, с потребностями практики. В 1925 г. Б.Э. Нольде и Б.Е. Шацкий начали издавать в Париже журнал "Право и хозяйство" (вышло всего три номера).

Таким образом, вышеприведенный обзор научной деятельности ученых русского зарубежья свидетельствует об определенном интересе, проявленном ими к проблемам международного частного права. Вместе с тем отрывочные суждения о нем, нелогичность и несвязанность многих формулировок говорят об отсутствии стройной и законченной концепции международного частного права в эмигрантской литературе. Наука международного частного права в зарубежье не сложилась. Уровень и масштабность изысканий оказались значительно ниже, чем у их современников в СССР.

< Лекция 1 || Лекция 2: 123 || Лекция 3 >
Кристина Петунова
Кристина Петунова

завершила курс международное частное право, экстерном экзамен все просшла. а сертификаты скриншоты забыла сделать. как мне эти сертификаты опять найти на русском и на английском языке. 

Ольга Нагорняк
Ольга Нагорняк

дорый день!

я записалась на курс мчп, возможно ли пройти часть обучение до 18.12? а потом возобновить поле 19.01?