Опубликован: 08.05.2016 | Доступ: свободный | Студентов: 2364 / 943 | Длительность: 11:03:00
Лекция 9:
Политическое поведение
9.2.2. Психологические составляющие политического поведения
Поиск причин, объясняющих содержание политического поведения, дополняется исследованиями собственно психологической природы тех поступков, которые совершают граждане.
Современные объяснения политического поведения базируются на самых разных методологических основаниях, но все они так или иначе вводят в схему "стимул - реакция" промежуточные факторы (какое-то "среднее звено"), которыми могут быть по отдельности установка, мотив, убеждение или ценность, принадлежащие индивиду либо группе.
Интерпретация: Как заметил американский политический психолог Фред Гринстайн (род. 1930), поведение - это функция, обусловленная ситуацией, складывающейся в окружающей акторов среде, и теми психологическими предиспозициями (т.е. системой предрасположенностей к некоему восприятию условий деятельности и к определенному в них поведению), которые они привносят в обстановку.
Это означает, что никакую форму поведения нельзя истолковать лишь как прямой результат воздействия политических стимулов. За исключением, может быть, самых простых проявлений активности, предпринятых ради выживания, все остальные поступки опосредованы самой политической деятельностью, ее отражением в мышлении и чувствах людей.
В исследованиях политического поведения ортодоксы полагали, что люди формулируют свои установки (по основным вопросам) или предпочтения (в моделях "голосования по проблеме"), которые они субъективно осознают, а затем прямо воплощают в своих действиях. Эта точка зрения игнорирует множество вариантов, когда ограничения, связанные с ситуацией (такие как взаимодействие или взаимозависимость), могут помешать установкам или предпочтениям выразиться в поведении и, возможно, даже быть осознанными.
П. Данливи, "Политическая наука: новые направления"
Независимо от того, каким термином пользуются психологи, они различают три формы проявления человеческой активности: инстинктивную, навыки и разумную. Такая психологическая классификация форм деятельности полезна и в описании политики.
Инстинкты (лат. instinctus - побуждение) - это врожденные модели поведения, определенные биологически и задающие направление энергии поведения. Среди психологов пока нет согласия в вопросе о границах действия инстинктов у человека, но общепризнанным сегодня является положение о том, что значительное число форм поведения имеет инстинктивной характер. Одни ученые насчитывают несколько десятков подобных инстинктов, другие - даже тысячи. Набор инстинктов включает как все автоматизмы (гр. automatus - самопроизвольный) в поведении человека (дыхание, ходьба и пр.), так и более сложные врожденные потребности (самосохранение, продолжение рода, любознательность и множество других).
В политике выражаются все человеческие инстинкты - от агрессивности до жадности и от солидарности до самосохранения. Собственно инстинктивная основа политического поведения указывает, прежде всего, на направленность энергии тех или иных поступков, которые далеко не всегда осознаны самим человеком.
Инстинкт самосохранения толкает политиков на борьбу за власть и объясняет некоторые нерациональные с точки зрения здравого смысла поступки. Специалисты до сих пор спорят о причинах жестокости таких деятелей, как А. Гитлер или И.В. Сталин. Рассматривая личность Сталина, некоторые политпсихологи приходят к выводу, что именно его потребность оградить свою травмированную самооценку от любых сравнений с выбранным им с юности образцом (В.И. Лениным) побуждала его избавляться от конкурентов, выдвигать грандиозные проекты по переустройству страны и т.п.
Сталин действительно был поглощен идеей захвата и упрочения власти, но цель, к которой он стремился, была более амбициозной, и в конечном счете власть была лишь необходимым средством достижения этой цели. Цель жизни Сталина сводилась к тому, чтобы стать преемником Ленина и быть признанным в качестве второго Ленина российского коммунистического движения, вождя, обладающего высшими талантами, под руководством которого совершаются новые подвиги, сравнимые по историческому значению с большевистской революцией 1917 г. В Советском Союзе в 30-е годы получило широкое распространение изображение профиля Сталина на фоне профиля Ленина, подпись к которому гласила "Сталин - это Ленин наших дней". И Сталин верил в эти слова.
Р. Такер, "Сталин. Путь к власти 1879-1929. История и личность"
Жестокость, насилие, агрессия - тоже инстинктивные виды поведения. Одни авторы полагают, что они являются врожденными. Другие видят в них результат научения. Третьи исходят из представления об агрессии как реакции на фрустрацию (лат. frustratio - обман, неудача; психологическое состояние, возникающее при разочаровании, неосуществлении значимой для человека цели, потребности). Однако помимо агрессии фрустрация вызывает и иные инстинктивные ответы: апатию, регрессию, подчинение и избегание. В политике все эти проявления трактуются как реакция на некоторые события или обстоятельства, в которых действуют субъекты поведения.
Победа революционеров придала деструктивности Гитлера окончательную и бесповоротную форму. Революция посягала на него самого, на все его ценности и тщеславные мечты. Он отождествлял себя самого с Германией. Он чувствовал себя еще более униженным оттого, что среди участников мюнхенского путча были евреи, в которых он уже много лет видел своих заклятых врагов и которые теперь вынуждали его с горечью наблюдать за крушением его националистических, мелкобуржуазных идеалов. От ощущения столь страшного унижения можно было избавиться лишь путем физического уничтожения всех тех, кого он считал виноватыми... Неудачи Гитлера обострялись постепенно... Каждый провал наносил его нарциссизму еще более глубокую рану, еще более глубокое унижение; и в той же степени, в какой росли его неудачи, усиливались его мстительные фантазии, слепая ненависть и некрофилия, корни которых следует искать в его злокачественном инцестуозном комплексе. Когда началась война, казалось, пришел конец его неудачам. Но это было не так, его ждало новое унижение: разгром немецких армий и победа революционеров. На этот раз у Гитлера была возможность отождествить свое личное унижение и поражение с поражением и унижением всего общества, нации в целом: это помогло ему забыть свой личный провал. На этот раз не он был разбит и унижен, а Германия. Когда он мстил и спасал Германию, он мстил за себя самого; смывая позор Германии, он смывал и свой собственный позор.
Э. Фромм, "Анатомия человеческой деструктивности"
Солидарность - инстинктивное поведение людей, которые способны не только соперничать, но и сотрудничать друг с другом. В основе солидарности в политике лежит самоотождествление человека с определенной группой, партией, нацией, позволяющее объединить усилия членов этих сообществ для достижения единых целей и интересов.
Обратите внимание! Классические разновидности солидарности - различные акции протеста, принятые в поддержку своих товарищей, когда, например, работники отрасли объявляют готовность к забастовке, чтобы поддержать то предприятие, которое находится в конфликте с администрацией.
В целом инстинкты охватывают все бессознательные, иррациональные, чувственные формы политического поведения как отдельного индивида, так и организованных групп, стихийные выступления масс.
Вторая форма поведения - навыки. В отличие от врожденных инстинктов большая часть типов человеческого поведения является результатом прижизненного научения. Соответствующих политических навыков требует поведение государственного деятеля и обычного избирателя, партийного чиновника и участника общественного движения. Навыки - это определенные умения, которые требуются для выполнения своих ролей и функций любым участником политического процесса; привычки, образующиеся у граждан в конкретной политической культуре; стереотипы как следствия повторения неких политических действий и, помимо всего прочего, упрощающие принятие решений.
Политические умения и компетентность (лат. competentis - соответствующий, способный) предполагают, что гражданин знает, что именно он должен делать в своей политической роли и как добиться желаемого им результата.
Интерпретация: Распространена точка зрения, согласно которой рядовые граждане, воспитанные в условиях авторитаризма, не имеют навыков демократического участия. Это предположение - основа многих объяснений неэффективности реформ и сложностей переходного периода. Однако такое мнение не всегда соответствует политико-психологическим данным.
Конечно, старые навыки, позволявшие адаптироваться к прежней политической системе, не способны в любой момент помогать действовать в новых ситуациях и справляться с очередными проблемами. Здесь исследователи сталкиваются с некоторыми парадоксами. Так, раньше населению социалистических стран был привит стойкий политический навык участия в выборах; более того, число голосующих превышало 90% избирательного корпуса, независимо от того, насколько сам факт голосования влиял на принятие государственных решений. С началом демократизации наблюдается снижение числа участвующих в голосовании. Если в выборах в Верховный Совет СССР в 1989 г. приняли участие 90% граждан, то в парламентских выборах 1993 и 1995 гг. в РФ - только чуть больше половины избирателей. Если в 1990 г. на выборы в республиканские и местные органы власти пришли около 80% голосующих, то в конце этого десятилетия явка избирателей была столь низкой, что во многих случаях даже не был преодолен порог в 25%.
Одновременно с утратой одних политических навыков граждане посткоммунистических стран приобрели другие. Электоральное поведение становится хотя и менее массовым (можно, видимо, говорить об утрате подобного навыка у большого числа граждан), но зато повысилась компетентность голосующих. В отличие от начала 90-х гг. на их исходе люди меньше ориентируются на личные симпатии и больше на то, какие политические позиции выражают кандидаты, какими профессиональными и деловыми свойствами они обладают. Появились качественно новые политические навыки, которые были приобретены в забастовках, голодовках, несанкционированных захватах общественных зданий, пикетах и многих других формах поведения.
Компетентность в политическом поведении становится все более необходимой по мере усложнения самих его форм. Лидер должен быть гораздо компетентнее, чем рядовой исполнитель той или иной политической роли. Например, вопрос о сменяемости лидеров как условии соблюдения принципов демократии продолжает оставаться спорным. Понятно, что уход вместе с президентом всей его администрации, замененной новыми, менее опытными политиками, снижает уровень компетентности в управлении государственным организмом. Но практика показывает, что и бессменное руководство таит свои опасности, среди которых главная - застой в обществе.
Все государства заинтересованы в том, чтобы население обладало определенным набором навыков, для чего создаются специальные институты, отвечающие за политическое просвещение и тренировку в исполнении ряда политических ролей. Так, лидеры подбираются из тех граждан, которые получили опыт общественной и собственно политической деятельности в молодежных и иных организациях. В ряде стран существует система обучения уже избранных парламентариев. В других политиях для того, чтобы стать кандидатом в депутаты, нужно предварительно обрести знания и навыки, необходимые для законотворческой деятельности. Не случайно среди парламентариев много юристов, людей с учеными степенями в области социальных и политических наук.
Разумные действия - третью форму поведения в политике - понимают неодинаково. Одним из критериев разумности может быть эффективность (соотнесение цели с результатом); другим - степень осознанности политических действий; третьим - соответствие высшим ценностям, поставленным во главу угла проводимой политики. Но как бы ни оценивался этот вид политического поведения, главной характеристикой, отличающей его от двух предыдущих, является выраженное цепеполагание.
Для обеспечения политическому процессу целенаправленного характера, объединяющего разных его участников, применяются различные средства. В первую очередь эту задачу решают всевозможные программы, идеологические схемы, доктрины, концепции конкретных акций, кампаний. Особое значение для политического поведения и индивидуального и коллективного актора имеет идеология как концентрированное и систематизированное выражение целей и ценностей в политике. Тем не менее, поведение никогда полностью не совпадает с обозначенными в доктринах ориентирами. Исследования массового политического поведения показывают, что в разных странах только незначительное количество людей в своих поступках руководствуется идеологическими соображениями. Американский политпсихолог Конверс полагает, что число таких граждан колеблется в пределах от 10 до 25%.
Обратите внимание!
В бывших социалистических странах долгое время идеологические формулы организованно и системно внедрялись в сознание населения. В переходный период эти схемы активно разрушались новыми властями, которые видели в них препятствие для реформирования политической системы. Но никто из реформаторов в таких государствах не построил вместо разрушенного новой эффективной модели, которая отличалась бы устойчивостью и целостностью. В мемуарах тех, кто инициировал реформы, нет фактов, подтверждающих, что преобразования были начаты по какому-то плану, теоретической схеме, не говоря уже об их идеологическом обеспечении.
Знакомство с программами новых партий и движений в странах, находящихся в процессе перехода, показывает, что в ряде из них пока отсутствует четкое представление о том, что и в какой последовательности реформаторы собираются делать, каковы иерархия целей и приоритет ценностей. Исследования индивидуального политического сознания политиков и рядовых граждан демонстрируют, что и через 10-15 лет после начала преобразований во многих головах как тех, так и других царит хаос. Если прав Конверс, что только небольшая часть людей имеет связную систему идей, то, очевидно, у политической элиты этот процент должен быть выше. Нельзя осуждать нынешних посткоммунистических политиков за частую смену взглядов - они находятся в поиске. Но проблема в том, что этот поиск не завершается ясными выводами о том, каким именно курсом они ведут свою страну, и почти не просматриваются попытки объяснить цели реформирования обычным гражданам.
Выделение трех форм политического поведения - инстинктов, навыков и разумных действий - полезно для решения аналитических задач. В реальности поведение включает все три формы. Разделить осознанные и бессознательные элементы в поведении не всегда возможно. Вместе с тем помимо дилеммы "сознательное - бессознательное" структура политического поведения включает в себя и ряд конкретных психологических элементов, учет которых делает его изучение более достоверным и детальным.
