Политическая власть

2.2.2. Методы, стили и порядок властвования

Политическую власть на практике осуществляют разными конкретными (порой индивидуализированными) способами, а стилистические черты (совокупность своеобразных приемов) властвования - важная особенность политической системы как таковой. В самом общем виде процесс реализации власти включает в себя: 1) принятие политических решений с выбором целей и средств их достижения; 2) проведение этих решений в жизнь путем последовательных действий по мобилизации необходимых ресурсов и нейтрализации сопротивления оппозиции.

Методы властвования политологи классифицируют по разным основаниям; их, например, ранжируют (т.е. выстраивают последовательный ряд) в зависимости от соотношения в управлении принуждающего насилия и согласия. Подходы к властвованию обычно распределяют на три группы: принуждение, убеждение, стимулирование. В основу каждого из этих методов могут быть заложены самые разнообразные средства и механизмы осуществления власти. Весьма характерно, что необходимый порядок отношений управителей и управляемых образуется за счет "конвертирования" либо физических ресурсов (силы и других способностей, геополитических преимуществ и т.п.), либо символических посредников из смежных с политикой сфер: денег (экономика), влияния (социальные связи), ценностных ориентаций (культура) и т.п.

При характеристике способов властвования нередко учитывают черты стиля поведения правителей. Психологическое разделение Макиавелли и представителей властей предержащих на "львов" (приверженцев прямолинейного господства, склонных к насилию) и "лис" (правителей скрытных и гибких) впоследствии было использовано в работах знаменитого итальянского обществоведа Вильфредо Парето (1848-1923) об оптимизации власти, о ее организации и о важнейшей роли в этих процессах элит. Разработку стилевых характеристик продолжают специалисты по политической психологии, которые предложили множество классификаций политических лидеров в зависимости от их стилевого подхода к правлению ("знаменосец", "пожарный" и т.п.).

Кроме того, власть по способам осуществления часто подразделяют на явную (эксплицитную) и неявную (имплицитную). Выражением явной власти будет ситуация, когда А совершенно определенным образом, не допускающим разночтений, укажет Б, что ему надлежит делать (или от чего воздержаться). При неявном властвовании Б делает то, что желает А, но без прямого предписания с его стороны. В этом случае Б знает (или догадывается) об устремлениях А и по разным причинам выполняет их.

Простые примеры подобного предугадывания желаний властной персоны дают неформальные отношения в относительно замкнутых группах (семья, команда политического лидера, клика, клиентела и т.п.). Для иллюстрации имплицитной власти иногда ссылаются на основанное на исторических фактах предание. Английский монарх Генрих II (1133-1189), выведенный из себя затяжным конфликтом с архиепископом Кентерберийским Т. Бекетом (1118-1170), однажды в гневе воскликнул: "Неужели никто не избавит меня от этого человека?!" Четыре верных рыцаря суверена той же ночью умертвили архиепископа, хотя явного, или эксплицитного, приказа сделать подобное они не получали.

Убийство архиепископа Кентерберийского Томаса Бекета (фреска, XIV в.)

Есть еще одна важнейшая тема, связанная с порядком властвования, - принципы ограничения политической власти и ее распределения между сторонами властных отношений. В современной практике используется очень много таких подходов, однако основные (разделение властей, типология политических режимов и т.д.) подробнее рассматриваются в других главах, а здесь кратко изложены лишь те из них, что непосредственно относятся к основной проблеме этого раздела - порядок осуществления власти.

Из желательных и возможных ограничителей верховной политической власти вслед за Алексисом де Токвилем (1805-1859) до сих пор называют религию и нормы нравственности; промежуточные территориальные органы и "образования патриотического сплочения" (т.е. входящие в государство провинции и регионы, местные общины); группы интересов и социальной солидарности (различные элиты, ассоциации, партии, лоббистские организации); общественное мнение; независимую судебную власть. Позже к этому перечню добавилась и информационная власть.

Самый значимый и известный принцип взаимоограничения полномочий управителей - разделение властей - будет рассмотрен в главе о законодательно-функциональной типологии политических режимов. Это означает, что институты и политические силы (включая отдельного гражданина) обращаются не к обобщенной власти как таковой, но к такой власти-посреднику, которая занимается специфическими обязанностями, - творит законы, исполняет уже принятые решения и законы, следит за их соблюдением. Честь формулирования принципа "власть останавливает власть" для политики принадлежит Шарлю Луи Монтескье (1689-1755).

Интерпретация: Одним из первых философов политики, всерьез задумавшимся над вопросом, почему погиб Рим и как избежать его участи, был Монтескье. Он писал: "Несмотря на любовь людей к свободе, несмотря на их ненависть к насилию, большая часть народов все же подчинилась деспотизму. И нетрудно понять, почему это произошло. Чтобы образовать умеренное правление, надо уметь комбинировать власти, регулировать их, умерять, приводить их в действие; подбавлять, так сказать, балласту одной, чтобы она могла уравновесить другую; это такой шедевр законодательства, который редко удается выполнить случаю, и который редко позволяют выполнить благоразумию". По Монтескье, средство против вырождения демократии в тиранию - равноправие трех ветвей власти: "Чтобы не было возможностей злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы сдерживать друг друга" ("О духе законов", 1748).

Французский политолог Жан-Люк Шабо справедливо полагает, что каковы бы ни были претензии политической власти, она не может всецело господствовать над управляемым ею обществом, а значит, ей обязательно нужны "физические" противовесы в виде так называемого правового государства и конституционных гарантий гражданских свобод.

За несоблюдение принципа ограничения политической власти следуют санкции: они налагаются либо в юридическом порядке, либо применяется коллективная защита управляемых от действий управителей. В конституциях разных государств эти санкции прописаны неодинаково, вместе с тем их можно свести в некий краткий каталог: правовая защита управляемых (оспаривание нормативных актов, в т.ч. подзаконных, высшей власти, персональная, обычно уголовная, ответственность управителей); контроль конституционности (как правило, прямое обращение граждан в Конституционный или Верховный суд); лимитирование права представителей законодательной и исполнительной властей апеллировать в ряде случаев к судам; отрешение от должности управителей с помощью специальной уголовной процедуры и т.д.

Интерпретация: По мнению Шабо, изложенному им в учебнике "Введение в политику" (1991), "очевидные преимущества писаного права - его определенность и всеобщая о нем осведомленность ("никто не может отговариваться незнанием законов") - недостаточная гарантия его претворения в жизнь. Торжественность деклараций прав не является залогом уважения к ним в реальных действиях членов сообщества". Для эффективности норм права нужна совокупность трех условий: соответствие писаной нормы ценностям и соотношению сил в обществе; признание наивысшей ценности правовой системы норм (от конституции и ниже); наличие механизмов и органов, чья задача - эффективно обеспечивать законность по ее иерархии (т.е. контроль конституционности).

Ограничения политической власти ради защиты управляемых подучили действенную поддержку со стороны международно признанных правовых актов (Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 г., и т.д.).

Теперь вопрос о распределении власти. Властные отношения очевидно асимметричны: в них вовлечено правящее меньшинство и управляемое большинство. Ряд политологов считают, что правящее меньшинство - это вневременная социальная категория, которая составляет относительно сплоченную группу - элиту, - наделенную, по мнению ее представителей и с точки зрения общественности, выдающимися свойствами. Другие убеждены, что элиты - относительно недавние образования, появившиеся лишь в Новое время благодаря высокой социальной мобильности и расслоению (стратификации) крупных массовидных обществ. Особо выделявшиеся до того группы традиционно воспринимались как объединения "лучших", "благородных", "либеральных" (здесь - свободных и щедрых), "чистых"; для них были характерны достаточно высокая замкнутость, нередко и единство происхождения.

Обладание властью обеспечивает правящей элите привилегированные и господствующие позиции в обществе. Причем считается, что такое положение элиты в социальной структуре не зависит от персональных перестановок, частичного обновления ее состава, происходящих при социально-политических переменах и преобразовании способа организации власти (в т.ч. в случаях чередования у власти правящих и оппозиционных групп); почти неизменными остаются также ее социально-психологические характеристики.

Элиты, равно как прочие массовидные объединения (группы людей, выделяющиеся по определенному признаку - например, пенсионеры, школьники, избиратели какой-то партии и т.п.), некоторые ученые считают субъектами политической власти. Это спорная точка зрения. Возражающие ей спрашивают: могут ли все бизнесмены или рабочие, все женщины или любители пива выступать как единый политический актор? Ответ, по меньшей мере, неочевиден, прежде всего, потому что в современных условиях один человек так или иначе включается в разные группы внутри общества. Более того, есть множество примеров, когда люди действуют вопреки интересам своей группы или наперекор устремлениям большинства.

Однако в политике каждый отдельный человек, сложившиеся элиты и другие социальные группы, политические институты выполняют свойственные им роли и занимают определенные позиции при распределении власти. В традиционных политических системах они образовывали пирамидальные структуры, когда вершину занимал самый мощный властитель, затем шли слои все менее значимых авторитетов, внизу же оказывались самые неавторитетные роли и институты. Тем самым возникали политические отношения иерархического типа. Для их описания удобна модель "верх - низ", "вышестоящие - подвластные".

При пространственном (территориальном) распределении власти та же логика может быть представлена с помощью модели "центр - периферия". Она особенно удобна для налаживания функционирования более сложных, чем чисто иерархические, политических систем с гибкими принципами организации. На основе этой модели продуктивное описание распределения и циркуляции власти внутри Европы, отдельных национальных сообществ и субрегионов было осуществлено в 1970-1980-е гг. политологами, интеллектуально объединенными выдающимся норвежским исследователем Стейном Рокканом.

Пространственное распределение, функциональная специализация могут привести к такому усложнению процессов циркуляции (круговорота) власти, что гражданам и их объединениям, вступающим через исполнение ролей в политические отношения, окажется трудно разобраться с Многоликостью ее проявлений. В таких случаях возникают вполне оправданные ощущения многовластия, а с ними - и стихийного безвластия. Именно это в античности выражало понятие полиархии (гр. polyarkhia - власть многих) как рассогласованности управления. Когда же создаются специальные институты, которые регулируют процессы распределения власти, задают правила ее делегирования, возвращения и функционального преобразования, многообразие локусов (лат. locus - место) власти люди способны обратить себе на пользу.

Например, даже в централизованном, т.е. унитарном (фр. unitaire - составляющий единое целое), государстве есть общенациональная власть и периферия с местным управлением. Однако здесь все внутренние и международные полномочия сосредоточены в руках первой. По определению Шабо, если государство из центра с помощью своих представителей руководит местными территориальными единицами, это - деконцентрация; если оно передает часть своих полномочий локальным сообществам и контролирует выполнение ими надлежащих функций, то мы имеем дело с децентрализацией. Гораздо сложнее распределение власти в федеративных (лат. foedus - союз) государствах, где существуют одновременно два постоянных и формальных уровня управления. Своеобразие этого устройства состоит в том, что сама федерация обладает всей полнотой внешнего и частью внутреннего суверенитета; ее участник (субъект) - лишь некоторыми, в каждом случае особыми, признаками внутреннего суверенитета. Еще более разнообразно устройство власти в конфедерациях или в таких наднациональных образованиях, как Европейский союз.